Быть может, это звучит даже банально, но очень немногие знают о том, что они безгранично любимы, невзирая ни на что. Эту безусловную, безграничную любовь евангелист Иоанн называет первоначальной Божьей любовью. «Будем любить Его, потому что Он прежде возлюбил нас» (1Ин.4:19). Любовь, которая сеет в нас сомнения, разочарование, раздражение и горечь есть любовь вторичная. Это ободрение, привязанность, симпатия и поддержка наших родителей, учителей, жен или мужей, друзей. Все мы знаем о том, как ограниченна, несовершенна и хрупка их любовь. За всеми проявлениями вторичной любви остается возможность быть отвергнутым, покинутым, наказанным; может последовать шантаж, насилие и даже ненависть. Множество современных кинофильмов и театральных пьес представляют изменчивость человеческих отношений. Нет друзей, супругов или общин, которые бы остро не ощущали ограниченность вторичной любви. Часто кажется, что за каждодневными радостями непременно последуют роковые неприятности, имя которым: отверженности, предательство, разлад и утраты. Все это теневые стороны вторичной любви, разочарования, скапливающиеся в человеческом сердце.
Благая весть заключается в том, что вторичная любовь есть лишь искаженное отражение первоначальной любви, даруемой нам Богом, в Котором нет никакой тьмы. Иисус воплощает первоначальную любовь Бога, которая не имеет теневых сторон. Божье сердце источает потоки живой воды. Он громко возглашает: «Кто жаждет, иди ко Мне и пей» (Ин.7:37). «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим» (Мф.11:28-29).
Из Божьего сердца исходят слова: «Любишь ли ты Меня? » Знать Иисуса и любить Его — одно и то же. Сердце Иисуса познается сердцем. И живя в мире с этим знанием, мы несем исцеление, примирение, обновление и надежду туда, где нам доводится оказаться. Желание быть нужным, иметь успех постепенно исчезнет, и единственным нашим желанием будет всем своим существом убедить людей, наших братьев и сестер: «Вас любят. Не бойтесь. В любви Бог сотворил вас, и соткал вас во чреве матери» (см.Пс.138:13).
Из семинарии я вынес представление о служении как о чем-то сугубо личном. Я должен был быть хорошо обучен, и считалось, что после шести лет, проведенных в семинарии, я готов проповедовать, совершать таинства и окормлять прихожан. Я ощущал себя человеком, отправляющимся в очень долгое путешествие с огромным рюкзаком за плечами, в котором собрано все необходимое для помощи тем, кто встретится на пути. У меня были с собой ответы на вопросы, решения проблем, болеутоляющие средства. Нужно было только правильно выбрать, что использовать в каждом случае. С годами я понял, что все не так просто, но подход к служению остался индивидуалистическим. Преподавательская деятельность еще в большей степени способствовала моей независимости. Я мог избрать предмет, который хотел преподавать, свой метод обучения, а порой и студентов. Никто не стал бы ни во что вмешиваться. Покидая класс, я был волен заниматься чем угодно. В конце концов, каждый имеет право на личную жизнь!..
Живя в общине с искалеченными людьми, я осознал, что большую часть жизни прожил подобно канатоходцу, который идет по тонкому канату, натянутому на большой высоте, и всякий раз, когда ему удается удержаться и не упасть, ждет аплодисментов.
Во второй раз сатана искушал Иисуса совершить нечто эффектное, нечто такое, что вызвало бы восхищение. «Бросься вниз с крыла храма, и пусть ангелы подхватят Тебя и понесут на руках». Но Иисус отказался от зрелищности. Он пришел не для того, чтобы показать Себя, не для того, чтобы, ходя по раскаленным углям, глотая огонь или кладя руки в пасть льва, убедить, что может сказать нечто достойное внимания. «Не искушай Господа Бога твоего» — были Его слова.
Глядя на сегодняшнюю церковь, легко заметить преобладание индивидуализма среди служителей и священников. Не многим из нас есть чем гордиться, и все же большинство служителей считают, что если они могут проявить себя тем или иным образом, то должны непременно быть первыми. Многие из нас ощущают себя неудачниками: мы оказались не в силах привлечь в церковь тысячи людей и обратить многих в веру, у нас недостает таланта для того, чтобы создать прекрасную литургию, мы не столь популярны среди молодежи или людей старшего поколения, как надеялись, и неспособны так откликнуться на нужды людей, как хотели бы. Но вместе с тем многие считают, что в идеале мы должны были бы суметь во всем достичь успеха. Геройство, стремление стать звездой, столь характерные для нашего общества, исполненного духа соперничества, чужды церкви. Но и в церкви господствует идеал человека, достигшего всего собственными силами.